Divine Ceramics

вдохновлено замечательными рассказами П. Бормора

— И всё-таки, зачем ты всё это затеял? — спросила Афина, вдыхая аромат терпкого олимпийского вина из своей чаши. С открытой террасы на вершине Олимпа, где они отдыхали, разворачивался замечательный вид на Эгейское море. Казалось, можно было едва расслышать его шум. В безоблачном небе кружила пара орлов.

— Что, всё? — с недоумением посмотрел на неё Зевс, сидящий напротив.
— Ну, как что? Создать людей, метать в них гром и молнии... Тебе нужен был кто-то на кого можно произвести впечатление?
Громовержец сверкнул глазами.
— По-твоему я недостаточно впечатляющ?
— Нет, что ты, просто здесь, на Олимпе, ты первый среди… равных. Тогда как люди, ну ты же понимаешь…
Зевс удовлетворенно погладил бороду.
— Нет, не в этом дело.
— Не в этом? — глаза богини от удивления стали похожи на глаза её ручной совы, — а в чем же? Жажда повелевать, властвовать?
— Ха, легко сказать! Всё равно они всё сделают наоборот, сколько молний в них не метай! Особенно эти — Троянцы…
— Ну а что еще остается? Развлечение?
— Вот еще! — Зевс хохотнул, и по соседним горам прокатилось раскатистое эхо, — да они же всё время воюют, а в перерывах выращивают эти свои… оливки. Да тут и посмотреть не на что. Дионисий и то смешнее, когда напьется. То есть всегда.
— А я думала, ты восхищаешься военным ремеслом, — обиженно буркнула Афина, поправляя коринфский шлем, из-под которого струились её шелковистые черные локоны.
— Конечно, но всему есть мера.
Воительница осушила свою чашу и подвинула к Зевсу. Тот снова наполнил её из амфоры и поймал на себе вопросительный взгляд Афины.
— Помнишь нашего старого знакомого, Прометея? Всю эту историю с украденным огнем... Не думаешь же ты, что это случайность?

Зевс протянул руку и поднял огромную богато украшенную чернофигурную амфору — приятная на ощупь шершавая глина уже порядком нагрелась на солнце. Несколько секунд олимпиец вертел её в руках, глядя, как сменяется опоясывающий амфору давно знакомый рисунок, изображающий его сына за истреблением греческой фауны.
— Если бы не люди, из чего, по-твоему, мы пили бы вино? Мудрость, Афина, в простоте: мне нужна была пара обожженных горшков.