Сага о справедливости

vorbis'у,

который вдохновил меня на эту тему

Снорри (Snorri) звали самого старого человека в Кривом Фьорде (Bughrafjörður). Бабка его была всю жизнь очень порядочной и из речей своего мужа запоминала все законы и уложения; другие женщины часто ходили к ней за советом. Мать его наследовала бабке в её ремесле и тоже разрешала споры и ссоры между женщинами там, где она жила. О её справедливости и мудрости есть другая сага, в этой саге о ней больше не говорится.
Самого Снорри в народе прозвали Снорри Вечный (Snorri Hundraðár), потому что лет ему было ровно сто, то есть один век. Снорри решил, что он не хочет просто так помирать во фьорде, не увидев на своём веку чего-нибудь необычного и из ряда вон выходящего. Но фьорд был маленький, и Снорри всё никак не мог дождаться настоящего чуда.
Пришло время, и Снорри отправился на тинг, где, когда ему было дано слово, говорил такие слова: "Вот уже сотню лет живу я на земле Исландии,
и помню, что когда я был ещё мальчишкой, жизнь была лучше и проще. На тингах разрешают споры и произносят законы, однако нет в Исландии способа разрешить любые невзгоды самому, не дожидаясь тинга" Сказав так, он умолк и задумался, да так крепко, что до самого лета почти и не говорил.
Папуасом Острословом звали человека из фьорда Носа Тролля ( Jǫtunnef), названного так за внешнее сходство главной горы во фьорде с носом. Папуас был смышлён и остр умом, а когда выдавалось свободное время, любил думать о благоустройстве жизни в своём фьорде. Отца его звали также, поскольку они с отцом были так похожи, что их даже иногда путали, принимая одного за другого. Но об отце есть другая сага.
Услышав слова Снорри, Папуас тоже крепко задумался, и думал так долго, что до возвращения с тинга ни сказал ни слова. Он был уверен, что
сможет сочинить такой способ, который бы указывал каждому, кто его освоит, как нужно поступить в том или ином затруднительном положении.
Думая так, Папуас подплывал к берегу своего фьорда, и взгляд его упал на гору Нос Тролля. Вдохновившись таким видом, он произнёс такую вису:

Нос сына камня || Nef vǫrð náfjarðars
Мысли котёл осеняет, || Bœs heila skínað
Будет дракона перина || Miðgarði Fáfnis es
Всем роздана честно! || veita ut ørgrandr

После этого он сочинил план, следуя которому, надеялся узнать тот способ, о котором задумался ещё на тинге.
Олафом (Olaf) звали кузнеца, жившего с Папуасом в одном фьорде. Олаф сделал в своей кузнице тот самый топор по имени Грызун Леса, который взял с собой на следующее утро Папуас Острослов, отправляясь в лес, который рос на Носу Тролля.
Пока солнце было над головой, Папуас трудился, разрубая стволы сосен.
К вечеру у него было несколько дюжин одинаковых досок, которые он оставил на горе в укромном месте.
Возвращаясь из леса домой, Папуас зашёл в кузницу к Олафу и попросил его выковать несколько дюжин гвоздей, пообщеав завтра с утра занести ему плату, какую тот назначит.
Исунгом Эрикссоном (Isungur Eiriksson) звали мудрейшего человека во всём фьорде, сведущего в законах и начертании рун. К Исунгу обратился Папуас с просьбой помочь ему, если он попросит. Исунг согласился, зная Папуаса Острослова, хотя и не смог бы сказать точно, что тот задумал.
Тем временем Папуас вновь отправился на гору с гвоздями, выкованными Олафом, и к вечеру вернулся с большим куском кожи, на котором был угловатый рисунок, к Исунгу Хитрецу. Вмесе они потратили всю ночь на разговоры и обсуждения, и потом ещё несколько дней встречались, обговаривая тонкости и мелочи.
Однажды во фьорд Нос Тролля зашло целое стадо китов, и храбрые китобои выловили их всех, кроме одного. Встал вопрос, кому сколько китового мяса отдать.
Китобои говорили, что им нужно отдать б0льшую часть, женщины фьорда наставивали на том, что им нужно кормить детей, и дело могло дойти до ссоры.
Но тут к собравшейся вокруг кучи туш толпе подошёл Папуас Острослов и сказал одному из китобоев, что ему есть, что сказать в этом деле.
Отведя его в сторону, он что-то долго шептал ему на ухо, а потом пошёл своей дорогой.
Китобой же, которого звали Лейфур Бергторуссон (Leifr Bergþórsson), после этого разговора просиял лицом и стал объяснять толпе, что нужно делать, помогая объяснению жестами*.
Бьярни Торcсонном (Bjarni Þorsson) звали человека, который вечером пришёл в дом Папуаса и отблагодарил его за мудрый совет от имени всех живущих во фьорде.
Когда пришло время следующего тинга, Папуас, когда пришла ео очередь говорить, рассказал о своём новом способе, и даже показал тот самый кусок кожи, на котором всё было нарисовано.
Слышавший его речь и видевший картинку Снорри Вечный, тоже бывший на тинге, воскликнул: "Наконец-то случилось что-то знаменательное в Исландии! Я жил не зря! Хвала Папуасу Папуассону!" Сказав такие слова, он дождался окончания тинга и умер с облегчением.
С тех пор самое справедливое деление в Исландии называют распределением Папуассона.



___
* - в тексте буквально: "размахивая языком в руках"