Эту тему мне рассказал один знакомый суфий из-под Ашхабада, а ему её рассказал его учитель, ну и короче это очень древняя суфийская притча, чуть ли не до средневековья обратно дотягивающая. Так вот.
Это история о случае. Ну, то есть это оно потом станет ясно, что это на самом деле история о случае, если не вообще в конце, но это реально так.
Короче, растаман. Нормальный растаман, с нормальной растаманской жизнью, утром ништяки хавает, днём что-то тоже делает, вечером, ясен пень, курит ганджу, к нему приходят хорошие люди, сидят, тоже ганджу курят, и всё у них хорошо и позитивно вообще. И так день за днём, месяц за месяцем, нормальная размеренная жизнь, обеспеченная во всех отношениях, без напрягов, всё путём.
Но тут как-то просыпается растаман с утра, ну мысли стандартные, мол, «Щас бы ништячков каких заточить, да по-быстрому, к тому же, а там уже по обстоятельствам». И вот он дует на кухню, втыкает на холодильник, потом открывает холодильник и втыкает на его содержимое. А втыкает он дольше обычного, нереально долго уже втыкает, по правде говоря, потому что в холодильнике нету ни фига. Но растаман опытный, он возвращается к себе на флэт и втыкает на матрас, с понтом типа мало ли, он вчера заточил каких-нибудь ништяков прям в кровати и не заметил по укурке.
Но нифига подобного, потому что на матрасе спит кошка растамана, лежат носки растамана, шляпа растамана светофорная, и вообще весь его шмот там же валяется, а ништяков ни фига не видно, как в солнечные очки северного сияния.
Но растаман и тут не сдаётся, он поднимает матрас, с которого сыпется весь хлам и шмот ,и даже пара крапалей мимо пролетает, и смотрит, нет ли ништяков под матрасом. Ну, мало ли, там, кошка заныкала или сам заныкал или вообще. Но кошка шифруется под спящую, и вообще виду не подаёт, а ништяков не видно всё равно, хоть ты их там с лупой полдня ищи.
Но даже тут растаман ни разу не отчаивается, он смотрит – ага, он смотрит на антресоли. Потому что все опытные растаманы знают, что на антресолях всегда разный хлам никому не нужный копится, вот и ништяки могут вполне там же оказаться.
И вот он, короче, идёт в ванную, вытаскивает стремянку, залезает на свои антресоли, а там пыль, как будто туда всю жизнь пепел вытряхивали и плевали, нифига не видно и душно так, что даже пылесос бы закашлялся.
И вот тут уже растаман высаживается на конкретную измену. Потому что он понимает, что настал пипец. Полный, как пятнадцатидневная луна. И он за весь этот бэд садится на антресолях, свешивает, короче, ноги в коридор, а потом и вовсе ложится туда, и пофигу, что пыльно, потому что хуже уже вообще некуда, реально.
И тут хвать – а его кто-то за ногу дёргает. Хвать - ещё раз дёргает. Растаман на измене весь шифруется, будто его нету на антресолях и он вообще помер и задохнулся. Тут его дёргают сильнее, он наконец резко так встаёт, долбается, естественно, башкой об потолок антресолей и высовывается.
А там в воздухе, рядом с лампочкой висит чувак, и вид у него совершенно убойный. Короче, вместо всего шмота одна какая-то тряпочка типа тоги, психоделических цветов совершенно, сам лысый, улыбка до ушей, а в руках блокнот и ручка какая-та невнятная вообще.
И этот чувак растаману и говорит: «Привет, я твой счастливый случай, говори, чего ты хочешь».
Растаман понимает, что он сейчас на такой измене, что не то что чего хочет, он как его зовут сказать толком не сможет, потому что такого бэда у него уже лет пять как не было. И вот нате вам – счастливый случай. Растаман врубается, что так сразу он на этот вопрос нифига не ответи, и говорит: «Чувак, ну ты спросишь! Это надо дофига долго думать, так что дай подумать, я тебе скоро всё расскажу».
Чувак чего-то себе в блокнот записывает тем временем, а растаман сидит и думает. И вот он сидит, и думает, и дальше думает, и ещё думает, и, короче, обрубается, а просыпается тогда, когда его уже друзья с антресолей стаскивают за ноги. И никакого счастливого случая уже возле лампочки не висит, и непонятно, был он вообще или не было его ни разу.
Но друзья его уже отпаивают чаем, и сажают за стол, и сами за стол садятся, и достают, как водится, ганджу, и начинают её так мирно забивать.
И вот они забивают, и спрашивают, мол, нафига ж растаман на антресолях обрубился, оттуда ж и упасть недолго.
А растаман говорит, что ништяков не нашёл, и на антресоли полез ништяки искать, и всю эту тему за счастливый случай им красочно излагает во всех подробностях.
А друзья говорят, да ну гонишь ты всё, ты б, говорят, ещё в Интернет за ништяками полез, а про случай так и вовсе надо меньше пылью дышать.
А вообще, говорят друзья, бэд кончился, потому что мы тебе ништяков подогнали два пакета, в холодильнике лежат. И растаман открывает холодильник, а там ни фига. Ещё более пусто чем в первый раз, конкретно ни фига нету.
И вот он стоит и снова втыкает на открытый холодильник. А друзья к нему подходят, и по очереди на измену высаживаются, потому что вот только что ништяки были, а теперь их нету ни фига, как будто они их заточили и не заметили.
И тут уже вся эта туса высаживается на конкретную такую измену, сидят кружком на полу, вокруг пустого, как разум дзенского монаха, холодильника, и все на него втыкают в надежде, что там что-то появится.
А там в натуре появляется, но появляется лысый чувак с блокнотом в невероятного цвета хламиде, и говорит всей тусе, мол, «Привет, я ваш счастливый случай, кто чего пожелает?»
А поскольку туса всё-таки круче, чем один растаман, даже очень понтовый и укуренный, все начинают отвечать по очереди.
И вот один кореш этого растамана хочет, чтобы были ништяки. Чувак в блокнот чего-то пишет по-быстрому, и холодильник реально у них на глазах прямо наполняется ништяками, причём не только теми, что друзья притаранили, но и разными другими, так, что на месяц хватит, а то и на два.
Второй кореш говорит, вот, дескать, хочу такой крапаль, чтобы с него крышу сносило, как прибрежного японца в цунами, и чтобы потом ничего с него не было. Чувак снова что-то в своём блокноте царапает, и появляется у этого кореша крапаль. Он его в одинчоку совершенно скуривает, и на лице его застывает такое блаженство и просветление, что все понимают, как ему сейчас клёво, и что так теперь будет всегда.
Ну и все по очереди чего-то просят, и только один перец мрачный сидит в углу, на холодильник втыкает и молчит в тряпочку.
Чувак к нему подходит и свою тему ему радостно произносит, про счастливый случай и про чего пожелаешь.
А чувак на него смотрит и говорит, не, так не пойдёт, чувак. Давай-ка сначала покурим.
И счастливый случай рядом садится, и это перец достаёт косой, и хорошо так его разглядывает, а потом чуваку передаёт со словами «начинай, гость дорогой».
И вот этот чувак затягивается, и его пробирает, и он ещё затягивается, и потом ещё раз, и так, короче, пока не остаётся одна пяточка. И он вынимает эту пяточку изо рта и говорит, да, в натуре хорошая!
А тот перец говорит, а теперь на пяточку посмотри. Чувак смотрит, а там написано чего-то. Чего это, спрашивает, ту такие за буковки?
А перец говорит, а этот, чувак, ты щас мой виш-лист скурил. И поэтому ты хочешь сейчас того же, что и я. А значит, ты в натуре и есть я. Но если ты - это в натуре я, то меня тут двое сейчас. Но это гонево, так не бывает. А значит я тут один, и это ты. А ты, это, значит, реально я, получается.
И чувак втыкает, что он реально только что вкурил виш-лист этого перца, и что теперь он сам это перец, а он, значит, это он, счастливый случай.
Тут перец машет ручкой и говорит, мол, вот и сиди тут теперь, а я пошёл, у меня дел по горло, и вообще конь не валялся, и вообще, пока, короче.
А потому что когда настаёт счастливый случай, надо быть наготове, чтобы не только на измену не выпасть, но ещё и словить его в полный рост. Но так мало кто умеет, да.
Такая история.
Тот суфий из-под Ашхабада говорил, что там ещё мораль есть какая-то, но мораль была на персидском, я её не помню.
Subscribe to:
Post Comments (Atom)
Posts
No comments:
Post a Comment